О Марии Киреевой можно было бы написать целую повесть, даже роман. О том, сколько сил — и моральных, и физических — эта хрупкая и вместе с тем мужественная женщина затратила на борьбу с неизлечимым недугом, какую боль испытала.
У Маши надо учиться любить жизнь. Именно эта любовь помогла ей выйти победительницей из схватки с, казалось бы, неизлечимой болезнью. Об этом Мария рассказывает в своем монологе.
Сказочный пробег «Мерседеса»
На следующий день я проснулась знаменитой. Всевозможные издания считали необходимостью взять у меня интервью. Я раздала их около четырех десятков. По комнате ходила, не снимая наушников.
Обо мне узнала вся Россия. Да что Россия, самый популярный в мире женский журнал мод Vogue, итальянская версия, разместил мою фотографию.
Показ мод концерном «Мерседес» в Москве перевернул всю мою жизнь. Обычно организаторы этого мероприятия представляют манекенщиц с ограниченными физическими возможностями, прикрывая их проблемные места. Если нет ноги — длинным платьем. Если у девушки, демонстрирующей одежду, нет руки — длинным рукавом.
Когда мне предложили поучаствовать в этом шоу, я ответила: выйду на подиум только в том случае, если буду выступать с открытым протезом. Это такой своеобразный вызов. Но я не хотела скрываться, прятать себя от людей. Я мечтала о том, чтобы протез для человека, потерявшего руку или ногу, стал модным аксессуаром. Они подумали и приняли мое условие.
Я открывала блок паралимпийцев. Немного волновалась: какие люди будут идти за мной, это же такая честь… Но на подиум вышла уверенно. В юности пробовала себя в роли манекенщицы, мне поставили профессиональную походку…
Мой выход вызвал у присутствовавших на показе фурор. Такое на «Мерседес-шоу» случилось впервые в его истории. Многие люди, побывавшие на этом представлении, потом говорили: «Сегодняшний день изменил меня».
Шел 2018 год. В этот год у меня обнаружили рецидив саркомы правой голени с метастазами в легких.
Почему именно я?
Десять лет я проработала в отделе новостей газеты «Кубанские новости». Ушла в декрет. Родила двоих детей.
В декрете продолжала поддерживать спортивную форму. В детстве, юности я прыгала на батуте. Выполнила норму мастера спорта. Стала призером чемпионата России по синхронным прыжкам. Закончив спортивную карьеру, я продолжала посещать спортзал.
В 2013 году у меня онемел кусочек большого пальца. Я продолжала тренироваться. Врачи поставили диагноз: межпозвоночная грыжа.
Вскоре стала побаливать мышца. Сделали мне УЗИ, сказали: гематома, скоро пройдет.
Не проходило. Становилось все хуже и хуже. Следующий диагноз — как приговор: саркома мягких тканей Юинга, проще говоря, рак мышцы. Четвертая, последняя перед концом стадия.
Что со мной произошло? Перетренировалась? В группу риска я не входи- ла: никогда не брала в рот спиртного, не выкурила за всю жизнь ни одной сигареты. Саркома Юинга — это болезнь детей и подростков. В моем возрасте шанс заболеть ею составляет 0,001% . И надо же, это случилось именно со мной.
Мне сказали: «Жить тебе осталось максимум четыре месяца». У меня была семья, достаток, дети, мне было за 30 — для женщины счастливая пора. В одночасье все это осталось за кадром, а впереди — темнота.
Когда я заходила во врачебный кабинет, врачи смотрели на меня так, будто меня уже нет на этом свете. И это меня сильно разозлило. Мой тренер мне часто говорил: «Нет слова «не могу», есть слово «не хочу».
Я начала борьбу за свою жизнь.
Посмотрела на своих детей и подумала: «Я буду жить»
2015 год. Боли стали невыносимыми. Я не спала ночами. Нога вообще перестала функционировать. Я не знала, как мне быть, что делать. Посмотрела на своих детей и решила: «Я буду жить».
Позвонила в Москву своему другу, врачу-онкологу, и произнесла только одну фразу: «Саша, спаси меня, я умираю».
С Александром Грицкевичем я познакомилась, когда мне было чуть за двадцать. Мой первый репортаж в «Кубанских новостях». Я присутствовала на операции, которую проводил Порханов, а Саша ему ассистировал. Впоследствии он стал успешным хирургом, переехал в столицу, сейчас работает в НИИ им. Вишневского. Наши пути разошлись на долгие годы.
Саша не забыл о нашей дружбе. Он сказал: «Это лечится». И устроил меня в Ростовский НИИ онкологии. Грицкевич сыграл огромную роль в моем выздоровлении.
Главный врач поликлиники при Ростовском НИИ Максим Дурицкий в коридоре остановил меня и спросил: «Жить хочешь?» — «Хочу». — «Тогда будешь делать все, что я скажу».
Ногу мне ампутировали — спасти ее было уже невозможно. Я впервые услышала такое желанное слово «ремиссия». То есть здорова.
Уже через сутки после операции я встала на ко- стыли. Подумала, что если буду лежать, умру. Сама себя обслуживала, никого к себе не подпускала. Ночами ходила на костылях по коридору, раздражая громким стуком санитарок и медсестер.
Меня спасло то, что я верила в свое выздоровление. И внушила себе, что рак — болезнь не смертельная, а так, что-то вроде насморка. Поглотаешь таблеток — и здорова. Все мои «друзья» по палате с таким же диагнозом уже умерли. Даже те, кто лечился за границей.
Их пример — другим наука
Примером для меня служили наши паралимпийцы, спринтер из ЮАР Оскар Писториус, американка Вильма Рудольф. Писториус без обеих ног, на протезах успешно состязался на крупнейших международных соревнованиях со здоровыми конкурентами. На Олимпиаде в Лондоне он пробился в четвертьфинал спринтерского бега.
Рудольф, 20-й ребенок в афроамериканской семье, с детства страдала полиомиелитом. Врачи сказали ей, что она никогда не сможет ходить. Но девушка не только научилась ходить, но стала выдающейся бегуньей, олимпийской чемпионкой.
Я стала учиться ходить на протезе. Люди, которым ампутировали ноги, обычно садятся в инвалидную коляску, а уж потом надевают протез.
Я ни дня не сидела в коляске. Мой первый протез был лечебно-тренировочным. Это просто палка. Я думала, вот надену его и пойду… Не тут-то было. Обучение оказалось тяжелым и продолжительным. Я ходила по 10 часов в день. Училась по немецким сайтам. Находила разные упражнения для улучшения ходьбы. Я хотела ходить на протезе, как на двух ногах. И у меня в итоге получилось.
Я научилась водить автомобиль, нажимая на педали левой ногой. Кстати, на моей машине вы не увидите знака инвалида, хотя я имею на него все права. И на местах, предназначенных для инвалидов, никогда не паркуюсь.
В прошлом году у меня снова случился рецидив. Опять метастазы в легких. Пришлось снова ехать в Ростов-на-Дону, проходить очередной курс химиотерапии. В этот раз я принимала эту процедуру морально и технически подготовленной. Чувствовала себя куда увереннее, чем в первый раз. Ночью, когда мне становилось плохо, я не звала медсестер — сама себе делала уколы.
Я не терминатор. Я — человек
С некоторых пор я отказываюсь давать интервью. В большинстве из них меня представляли инвалидом, несчастной женщиной. Акцент делали на моем протезе. Называли Терминатором, Железной леди, Пираткой. А заголовки какие: НЛО, «Пятый элемент» и классика жанра — «Женщина без ноги». Я не хотела, чтобы меня воспринимали как Терминатора. Я — человек, личность. У меня две ноги, да, одна из них бионическая. И что с того?
Одно интервью я даже не пустила в печать. Девочка пришла ко мне с уже готовым материалом, я прочитала его и говорю: «Это не я. Вы показали меня слабой, несчастной, обиженной судьбой женщиной. Я другая».
После «мерседесовского» показа мод мне позвонили из Анапы и предложили стать ведущей намечавшегося в этом городе Праздника инвалидов. Ведущих было четверо — двое с ограниченными физическими возможностями и двое обычных людей. Я впервые в жизни взяла микрофон. Но, как говорили мне после окончания торжества, со своей ролью справилась неплохо. Посыл этого праздника — стереть границы между людьми с ограниченными возможностями здоровья и обычными. Такой праздник у нас в стране был проведен впервые.
После анапского мероприятия меня пригласили на ГТРК «Кубань». Я вела программу «История человека». Это была программа о сильных духом людях, которые вопреки обстоятельствам продолжали жить, наслаждаться жизнью, преодолевая при этом трудности.
Знаки судьбы
Однажды утром, когда я собиралась на съемки своей программы, на мою машину с 10-го этажа упал суицидник. Он разбился насмерть. Это был молодой мужчина, семейный, выходец с Украины. А с жизнью он расстался, как я позже узнала, из-за долгов.
Наверное, многие восприняли бы это как некий роковой знак судьбы. Я тогда подумала: вот ведь какой контраст. Кого-то обстоятельства напрочь ломают, а других трудности только закаляют, делают сильнее.
Я вызвала такси и поехала на съемку. Долги? Какая же это мелочь в сравнении с жизнью!
У меня в Инстаграм около 40 тысяч подписчиков. Большинство из них сочувствовали мне и поддерживали меня во время моей борьбы с саркомой. Есть и те, кто оскорбляет меня, обливает грязью, обзывает.
Я на такие выпады в свой адрес просто не реагирую.
Многие из тех, кто оказался в моем положении, просят меня помочь им преодолеть болезнь, подсказать пути к спасению. Я помогаю, даю советы только сильным людям. Тем, кто готов приложить все усилия для обретения своего счастья. А слабых, тех, кто смирился со своей участью, прошу не беспокоить.
Я уже упоминала, что моя жизнь круто изменилась. Она стала намного интереснее и разнообразнее, чем раньше. В это, конечно, трудно поверить, но она стала для меня счастливее, когда просто живешь…
